Вниманию любителей хоккея с мячом — большое интервью главного тренера «СКА-Нефтяника» и национальной сборной России Михаила Юрьева ИА «Хабаровский край сегодня».
Михаила Юрьева по нынешним временам можно считать уникальным специалистом в хабаровском спорте: он уже седьмой год возглавляет местный «СКА-Нефтяник». Между тем, в хоккейном «Амуре» и футбольном СКА за это время сменилось по 7−8 тренеров, включая двукратные заходы. Но гордиться Михаил Юрьевич может не только этим. Он сделал то, что не мог совершить ни один наставник, работавший у нас в бенди. Ведь при Юрьеве хабаровчане трижды выигрывали Кубок России, дважды — Суперкубок и впервые завоевали золотые медали чемпионата страны.
Мы выбирали, нас выбирают
— Михаил Юрьевич, как получилось, что вы, коренной сибиряк, так надолго прописались на берегах Амура?
— Когда-то мы выбирали, а теперь выбирают нас. Осенью 2011 года от руководства «СКА-Нефтяник» поступило предложение возглавить хабаровский клуб. Признаюсь, оно было уже вторым по счёту. Примерно за год до этого ответил отказом, но на этот раз согласился, о чём не жалею.
— В Хабаровске вы уже седьмой год, а ваша семья, насколько знаю, по-прежнему живёт в Новосибирске…
— Так уж повелось. Когда я работал в Первоуральске, то только на пятый год семья переехала ко мне. В Хабаровск тоже приехал один. Дочке тогда только четыре года исполнилось, не было смысла дёргать. К тому же контракт первоначально со мной заключили на год. А работа тренера, сами знаете, какая. Сегодня ты работаешь, а завтра… Кто же знал, что «роман» со «СКА-Нефтяником» так затянется (улыбается).
— А с женой вы уже сколько лет вместе?
— 29-й год пошёл. У нас две дочери. А познакомились ещё в юности, во время учёбы в педагогическом институте в Новосибирске. Про хоккей с мячом она, конечно, слышала, поскольку до этого жила в Красноярске. А там невозможно не знать про «Енисей» и Ломанова. Но сама болельщицей никогда не была. У нас как-то всё быстро закрутилось тогда. Познакомились в марте, а в июле уже свадьбу сыграли. Кстати, жена окончила немецко-французское отделение пединститута. На тот момент у нас много общего было. Ведь сам окончил французскую спецшколу. Но язык не остался. Практики-то не было. Когда в 1992-м оказался во Франции, понял это. Думал, что знаю французский, но за восемь лет язык, видно, ушел в пассивную память.
Ты зачем в Хабаровске играл?
— Давайте перейдем поближе к хоккею с мячом. Когда вы увлеклись этой игрой по-настоящему?
— В детстве прошёл через много секций. Это и лыжи, и футбол, и шахматы. Отец хорошо в шахматы играл и нас с братом с ранних лет приучал. Мы тоже тянулись, было интересно. Тут как раз Карпов с Каспаровым начали биться. Разбирали партии. Шахматы аналитический склад ума помогает развивать. Это и в работе тренера необходимо.
У нас в команде, кстати, уже сейчас есть ребята, которых я вижу тренерами. Макс Ишкельдин в первую очередь. У него аналитический склад ума и характер. Если у Максима будет желание — он сможет многого добиться на тренерской ниве. Но надеюсь, что у него впереди ещё длинная игровая карьера. Между прочим, мы с Ишкельдиным из одного города — хотя по большому счету познакомились уже в сборной.
— Мы опять отвлеклись. Так что там с русским хоккеем?
— Началось с хоккея с шайбой. Тогда «Сибирь» играла в высшей лиге чемпионата СССР. О шайбе говорили везде и всюду. Сборная гремела. Я болел за московский «Спартак», а моим кумиром был Александр Якушев. Но Ледовый двора спорта «Сибирь» находился далеко от моего дома: в полутора часах езды на трамвае. И все-таки однажды мы с товарищем решили записываться в школу «Сибирь». Договорились, что он зайдёт за мной, и поедем, но тот взял и уехал один. Забегая вперед, скажу, что этот мой приятель позже все-таки тоже пришёл в хоккей с мячом. Парень очень одаренный. Он играл в моем тогдашнем понимании лучше меня. Но хоккеистом всё же не стал.
Стадион «Сибсельмаш» находился буквально в двух шагах от школы и дома. Это и стало решающим фактором. Стал заниматься с десяти лет и первые четыре года играл в воротах. Тренер меня назначил. И каждый раз, когда я заводил вопрос о смене амплуа, он говорил: «Либо ты ворота защищаешь, либо не играешь совсем». Потом тренер, правда, сдался. Получилось, что я жил к стадиону ближе всех. Наставник наш два раза за зиму отлучался на сессию в Омск в институт физкультуры и оставлял мне ключи от своего кабинета, где хранились клюшки и прочий инвентарь. И вот как-то тренер приезжает с сессии, у нас как раз тренировка, мы играем без вратарей и я в поле. Наставник сказал: «Ладно, ищи себе замену». Я и брата привлекал, и других ребят. В итоге всё закончилось благополучно. Мы получили двух вратарей, а я стал играть в нападении.
— Так брат тоже стал хоккеистом?
— Брат на три года младше меня, он тоже играл в хоккей с мячом. На первенстве СССР среди юниоров в Хабаровске даже становился чемпионом страны. Был в команде мастеров, но карьера у него не сложилась. Недавно мы играли в Нижнем Новгороде. Подходит ко мне один знакомый и говорит: «Смотрел статистику юниорского первенства СССР в Хабаровске и увидел тебя в команде „Сибсельмаш“. А ты же по возрасту не имел права уже играть! Аппеляцию, выходит, надо подавать. Вы чемпионами стали незаслуженно». «Да не я это играл, — отвечаю ему, — а брат у нас инициалы одни и те же — он Максим».
— Когда вы поняли, что хоккей с мячом — это всерьёз и надолго?
— Лет в шестнадцать, наверное. Вообще, я всегда ответственно подходил к делу. Даже будучи ещё вратарем, после своей тренировки приходил домой — ужинал, делал уроки и опять шёл на каток и занимался самостоятельно. Первой серьезной победой стало попадание в команду мастеров. Помню до сих пор эти эмоции.
— Михаил Юрьевич, в хоккее с мячом много долгожителей. А почему вы закончили играть довольно рано?
— Всему виной травма. По иронии судьбы получил её в родном Новосибирске, когда играл за «Кузбасс» против «Сибсельмаша». Тяжелейшая травма — двойной перелом нижней третьей голени с осколками. Была операция, пластину поставили — 6 шурупов ногу держали. В гипсе был четыре месяца почти. Нога до сих пор не восстановилась полностью. Это случилось 31 января 1999 года. Мне тогда только 32 года исполнилось. Но из хоккея с мячом, как видите, не ушёл. Прошло совсем немного времени, и я стал тренером.
А на счёт долгожителей… Они были во все времена. Есть и сейчас. Можно хоть до 50 лет играть. А почему бы и нет? Если ты правильно относишься к делу и конкурентоспособен. Тут ещё и от позиции, конечно, зависит. Защитнику, наверное, проще. Сейчас в российском чемпионате яркий пример — Андрей Золотарев из московского «Динамо», игрок обороны. Ему уже 46 лет.
Хочу умного хоккея
— В прошлом сезоне «СКА-Нефтяник» установил массу рекордов, отгружая соперникам по 10, 12 и даже 16 мячей. В новом чемпионате мы пока меньше забиваем. Уровень команд вырос?
— Есть такое дело. Но и мы вступили в чемпионат не совсем свежими. Много сил и эмоций отдали на Кубке мира. Для нас на старте сезона это был приоритетный турнир. Как никогда были близки к победе. В прошлом году мы на этом турнире играли более ярко, но это нас и погубило. А тут мы постарались сделать акцент на решающие матчи. На предварительном этапе даже эмоций не тратили, у нас достаточно сухие результаты были в группе, мы просто набирали очки и шли вверх. Однако в финал выйти всё же не получилось…
— В межсезонье в клуб влилась группа новых игроков. Можно сказать, что дебютанты окончательно освоились в коллективе?
— Для притирки всегда надо время. Тем более те же Олег Толстихин и Денис Лапшин всю жизнь отыграли в «Енисее». И вдруг с ними не продлевают контракт. Для ребят это был шок. Представьте, Тостихин 10 лет играл практически с одними и теми же партнёрами, а тут всё кардинально меняется. Они и в хоккей другой там играли. У нас не прямой хоккей, а диагональный. Мы не играем как Красноярск: у нас несколько другая философия. Вообще, хочу, чтобы мы играли в умный хоккей. Но пока у нас это получается не очень.
— В клубе наконец-то появился вратарь сборной России Денис Рысев. Последним голкипером в СКА, который играл бы за национальную команду, был Сергей Лазарев в далёких 1970-х…
— Скажу больше: в межсезонье в клуб обращалось целых четыре вратаря, которые предлагали свои услуги. Кстати, первым позвонил не Рысев, а другой «сборник» — Ромка Черных из «Енисея». Мы с ним разговаривали несколько раз, но по каким-то причинам он остался в Красноярске. А потом позвонил Денис Рысев: «Я вам интересен?». Довольно быстро мы договорились с условиями и заключили контракт. Рысеву тоже тяжело. Тоже 10 лет играл в одной команде. Сам помню себя, когда уходил из «Сибсельмаша». Такие переходы всегда даются нелегко.
Все оглохнут и ничего не поймут
— В нынешнем сезоне формула чемпионата России веселее, чем в прошлом: нет ненужного первого этапа, когда очки в зачёт не идут…
— Веселее (улыбается). Зато перелетов стало значительно больше. Вот смотрите: сезон мы начали в Кирове и Нижнем Новгороде, потом вернулись на два матча домой и вновь в путь — в Красногорск и Архангельск. Вернёмся в Хабаровск и уже на следующий день играем с московским «Динамо». Потом ещё встреча дома. Далее летим на Суперкубок в Красногорск, который состоится 3 декабря. Затем половина команды возвращается домой, другая — летит вместе со мной в составе сборной на турнир в Швецию. Прилетаем из Скандинавии, а на следующий день уже домашний матч с «Байкалом». Вот такой марафон.
— По какому же часовому поясу вы живете?
— Лично я не перехожу на хабаровское время. Ложусь в 4 утра. Но я живу без семьи тут. А у ребят-то в команде семьи, дети. Они не могут жить в таком режиме, как я.
— С виду вы человек спокойный, уравновешенный. А как ведёте себя, скажем, в раздевалке в перерыве матча, когда ваша команда проигрывает?
— Я стараюсь ребят лишний раз не ругать. Особенно в перерыве. Надо понять, почему не получается, и что нужно изменить. Для этого не нужны яркие эмоции. Надо перестраивать тактический рисунок игры.
А в конце игры можно уже говорить что угодно. Можно и ругаться, если надо. Это уже свершившийся факт. Но важно, каким тоном ты будешь ругаться. Можно кричать на всю раздевалку — все оглохнут и никто ничего не поймет. По своей сути я демократичный и тренер, и человек. У меня нет таких дистанций с игроками, как у наших маститых тренеров. Для меня игрок — это прежде всего личность.
Льда на всех не хватает
— С недавних пор вы вновь тренер сборной России. Задача одна — возвращать звание чемпионов мира?
— Иного не дано. Правда, национальная команда в новом сезоне вместе ещё не собиралась. В Швеции в декабре пройдет международный турнир четырех сборных. Вот там и проверим — кто есть кто. Естественно, круг кандидатов мы просматриваем. Но вся сложность в том, что Хабаровск далеко и я мало западных команд вижу. Понимаю, что большинство кандидатов у нас все равно на Востоке и тем не менее картина должна быть полной. Понятно, общаюсь с тренерами — получаю информацию, кто сейчас в каком состоянии и кто реально может играть в сборной.
— Быть наставником сборной не мешает быть тренером «СКА-Нефтяника?
— Это разные вообще должности. Когда меня в 2012-м назначили наставником сборной, было сложнее. Ведь тогда у меня не было под рукой игроков сборной — они играли в других клубах. Сейчас ситуация иная.
— Можете сказать, сколько игроков «СКА-Нефтяника» будут в нынешней сборной России?
— А вы бы на моём месте сколько хоккеистов привлекли?
— Игроков 5−6.
— Идёте в правильном направлении. На чемпионате мира в Хабаровске должны сыграть шесть игроков нашего клуба. Но фамилии называть пока не буду.
— Как вы считаете, интерес к хоккею с мячом после чемпионата мира-2015 в Хабаровске увеличился?
— Несомненно. И особенно это видно по детям, которые хотят играть в русский хоккей. Группы занимающихся ребят переполнены. Уже льда в «Ерофее» на всех не хватает. Надеюсь, что после чемпионата мира-2018 этот интерес ещё больше возрастёт.
Фото zorky.ru.
