Экс-капитан иркутской «Байкал-Энергии» Максим Блем по завершении сезона приехал в Иркутск и дал большое интервью газете «Наша Сибскана» и ИА «Альтаир».
Представлять Максима Блема читателям практически нет смысла. В Иркутске известного защитника ценят и уважают. В день решающего матча за бронзу на стадионе «Рекорд» он был окружен любителями хоккея с мячом, люди искренне интересовались его делами и фотографировались на память.
— Максим, вы были на последней игре сезона «Байкал-Энергии», на матче за бронзовые медали. Понравилась ли игра и какое это было ощущение — вновь оказаться на «Рекорде»?
— Начнем с того, что все игры «Байкал-Энергии» я смотрю в Интернете в прямом эфире. Я как переживал за команду, так и переживаю. Впечатление от этого матча в марте осталось очень хорошее: вернулся на стадион, на котором долгое время тренировался и играл. Первый тайм сидел на трибуне с болельщиками, во втором тайме уже спустился, потому что интересно и с другой стороны посмотреть хоккей. Было очень радостно за команду, за то, что парни заняли третье место в чемпионате России.
— Вы один из тех людей, которых иркутские болельщики очень любят. Всегда тепло встречают. Почему, как вы думаете, так сложилось?
— На протяжении всех лет игры в команде я старался каждому уделять внимание. Это всегда было общение на равных. Я зарегистрирован не во всех социальных сетях, но там, где есть, стараюсь отвечать болельщикам.
— Пишут в соцсети?
— Пишут, причем и юные болельщики, и уже со стажем. Мы хорошо общаемся, может быть, поэтому люди так ко мне относятся.
— В ноябре, в первой игре чемпионата России в минувшем сезоне, в Нижнем Новгороде встречались «Старт», за который вы выступали, и «Байкал-Энергия». Тяжело было играть против своей бывшей команды?
— Это был мой первый сезон в «Старте» и второй сезон вне Иркутска. Я считаю, что игры против своей команды, а я так для себя определяю «Байкал-Энергию», не просто давались. Начинаешь готовиться заранее, начинаешь ждать, прикидывать, что и как, и все это крутишь в голове. Это очень сложно, можно даже сказать, что где-то перегораешь от того, что все это держишь в себе. Но победил я «Байкал-Энергию», играя за «Кузбасс» на Кубке России. Этот матч был очень нервным для меня, непростым. Тогда именно командные действия позволили «Кузбассу» обыграть «Байкал-Энергию» на Кубке страны.
— Вернемся немного в прошлое. Тяжело было уезжать из Иркутска, уходить из команды, в которой вы играли с 2004 года. Почему не остались работать в клубе, ведь такое предложение было?
— Это было очень сложное время, потому что, честно, я видел себя в команде. Хотелось играть дальше, о чем я и разговаривал с руководством клуба. Мне предлагали стать помощником Василия Никитина в первой лиге, но у меня было желание играть. Вообще, на тот момент мы планировали с женой, что еще год-два — и я закончу карьеру.
Я хотел закончить именно в Иркутске. Потому что мы переехали сюда в 2004 году, и нам с женой здесь стало очень комфортно: у нас в Иркутске свое жилье и две дочки родились. В общем, такое предложение стало неожиданным, но это спорт. Было непросто. Семья, два года, как я играл вне Иркутска, жила здесь. Виделись редко, если получалось, то прилетал на несколько дней и опять возвращался на тренировки в другой город. Спасибо жене, что поддержала.
После «Байкал-Энергии» я перешел в казанское «Динамо». Летом мы начали подготовительный к сезону период, и где-то в августе — начале сентября нам объявили, что с финансированием плохо и команды не будет. Предложили искать себе клубы. Мне позвонил Николай Ильич Кадакин и сказал: «Собирайся и приезжай!». Я взял билет на самолет, прилетел и в этот же день сыграл за «Кузбасс» на Кубке России. А потом так получилось, что с «Кузбассом» мы не договорились, объяснили друг другу ситуацию и расстались по-хорошему. За это спасибо Андрею Борисовичу Сельскому. К этому моменту в Казани появилась определенность, и я вернулся в «Динамо».
— Как оцениваете сезон в Казани?
— Оценивать вообще сложно, оценивают тренеры. Я, как хоккеист, могу сказать, что желание играть у меня было и есть. Сейчас мне хочется закончить карьеру дома.
— Насколько мы знаем, в настоящее время вы тренируетесь с «Байкал-Энергией».
— Да. Я позвонил Василию Петровичу Донских и спросил, можно ли тренироваться с командой. Он ответил: «Да». Я пока только в футбол играю, у парней еще и тренажерный зал.
— Не разговаривали с руководством клуба о том, что, может быть, получится вернуться в «Байкал-Энергию»?
— Пока таких разговоров не было.
— Максим, а хотелось бы еще поиграть за Иркутск?
— Конечно. Я с удовольствием бы еще поиграл.
— А вы считаете себя иркутянином?
— Омск и Иркутск — два дорогих мне города. Я родился в Омске, там у меня мама и все родственники. Там живет друг, с которым я начинал играть в хоккей. В Иркутске я женился, здесь родились две дочери. В Иркутске я сыграл самые запоминающиеся игры! Поэтому эти города мне родные. В них живут уважаемые мной люди, те, кем я дорожу, кого очень ценю.
— Расскажите о своей семье.
— Старшей дочке 11 лет, она пятиклассница. Младшей 4 года, она ходит в детский сад. Жена Татьяна работает в туристической сфере. Все при деле, девочки занимаются в секциях и кружках. Старшая дочь увлечена большим теннисом, и мне радостно от того, что он ей интересен, а младшая везде танцует и поет.
— Хоккей с мячом смотрят?
— Постоянно. Пока я здесь играл, старшая дочь ходила на стадион, и я ее выносил на руках после игры на лед. Может быть, эта традиция в Иркутске с меня и началась. Вроде бы, как мне говорили, я первый ребенка после игры провозил вдоль трибун. Дочке, кстати, очень нравилось, махала болельщикам. Она родилась в то время, когда на хоккей люди ходили. Сейчас, даже дома, когда девочки занимаются чем-то другим, они могут подойти, сесть рядом со мной, смотреть матчи и переживать. Жена, кстати, до нашего переезда в Иркутск не представляла, что такое хоккей с мячом. Здесь она впервые пришла на стадион «Труд» и очень сильно замерзла. После той игры мы купили ей гардероб для хоккея, у нее даже валенки были.
— Сейчас межсезонье, пора заключения контрактов. Может получиться с «Байкал-Энергией», а может и нет, будете рассматривать предложения от других клубов?
— Конечно, я открыт для переговоров и буду отталкиваться от того, что предложат. Все возможно, только теперь, если куда-то поедем, то все вместе.
Мне хочется быть в хоккее с мячом. Для меня это не работа, это увлечение всей жизни. Я, кроме хоккея с мячом, ничем не занимался, хотя владею всеми игровыми видами спорта. С семи лет я в хоккее с мячом и никогда ему не изменял.
— Но ведь были же разочарования?
— Был непростой сезон в Омске в «Юности», я какое-то время не играл. Помню, когда приходил домой после матчей и мама говорила, что отец переживает. Он не видел меня на поле и очень расстраивался. Но потом сменился тренер, и я начал играть. В 2000 году я из Омска переехал в Екатеринбург в «СКА-Свердловск».
— Максим, сейчас, к сожалению, нет ни омской «Юности», ни «СКА-Свердловска», ни братского «Металлурга». Вы в этих командах играли…
— Обидно, потому что это на самом деле большие города с хоккейной историей. Это команды, на которые ходили болельщики, и люди хотят, чтобы клубы были.
— В прессе писали, что у вас было желание поработать тренером. Осталось ли оно?
— Да, не пропало. Мне хочется быть в спорте.
— Тренировать хотели бы детей или взрослую команду?
— Профессиональную команду. С удовольствием попробовал бы себя, мне это интересно.
— Как игрок вы работали с разными тренерами, чей стиль ближе, на кого, может быть, хотелось бы быть похожим?
— Тренеров у меня было достаточно, причем специалисты очень хорошие. От каждого тренера мне бы хотелось взять самое лучшее. У кого-то в плане психологии, у кого-то в плане подготовки команды. Хотелось бы взять только положительное и не делать ошибок. Может, иногда полезно и крикнуть на хоккеиста, а в другой раз лишний крик приведет к тому, что игрока легко потерять: человек замкнется в себе, и тогда на него нельзя будет рассчитывать какое-то время.
— В Иркутске собираются начать строить крытую арену для хоккея с мячом. Как вы считаете, болельщики пойдут на матчи или потеряется атмосфера открытых стадионов, и люди этого не оценят?
— Я думаю, с появлением крытой арены болельщиков можно будет вернуть на хоккей с мячом. В те условия, которые создадут, люди будут ходить семьями. Сейчас ведь болельщики начали выбирать, идти на хоккей и мерзнуть или сходить в кино в тепло. Я считаю, что ледовый дворец необходим, и давно уже. Это нужно для того, чтобы команда перешагнула уже эти ступеньки: второе и третье места, и боролась конкретно за первое место. Новый дворец — это круглогодичный лед, и он приведет к тому, что команда будет расти.
Фото Павла Татарникова.
