Российский полузащитник стокгольмского «Хаммарбю» Иван Лебедев о своей жизни в Швеции и откровениях новой страны, семье и поворотных моментах карьеры, Владимире Янко и родном Кемерово — в эксклюзивном интервью журналу «Русский хоккей».
На рубеже 90−2000-ых выступлениями российских хоккеистов в шведской Элитсерии было никого не удивить — не секрет, что ведущие игроки клубов и сборной России уезжали за границу в поисках лучшей жизни. Всерьез заинтересовать и вернуть их домой удалось менеджменту архангельского «Водника»: тогда, в начале «нулевых» в Архангельск приехали Михаил Свешников, Павел Франц, Сергей Обухов, Ринат Шамсутов и другие. А через несколько лет вектор коренным образом изменился: уже скандинавы массово повалили в российский чемпионат за «длинным рублем».
С тех пор российских игроков в Швеции — единицы. Но одним из самых стабильных является воспитанник кемеровской школы хоккея с мячом Иван Лебедев. Что удивительно, на чужбине 32-летний полузащитник играет гораздо дольше, чем дома. В Швеции Лебедев уже девятый сезон, в столичном «Хаммарбю» — третий. С ним мы и встретились в шведской столице: узнать, какой он, наш человек в Стокгольме?
ДНЕМ — РАБОТА, ВЕЧЕРОМ — ХОККЕЙ
— Иван, нынешний сезон для вас в Швеции уже девятый. Но летом возникла непростая ситуация — оформление ваших документов задерживалось. Что случилось?
— Эта проблема началась еще с «Тиллберги»: руководство клуба после подписания контракта оформило мне спортивную визу, по которой я жил и работал. Трудился параллельно в строительной фирме, открыв много нового для себя на будущее: управлял различными механизмами, погружался в процесс возведения высотных домов. Когда срок визы подходил к концу, я уже был в «Хаммарбю» и подал новый пакет документов. Несмотря на то, что все эти годы я исправно платил налоги и не преступал закон, миграционная служба приняла решение о нарушениях с моей стороны, аргументируя это тем, что спортивная виза не дает право работать по дополнительной специальности.
— Неужели в Швеции до сих пор днем — работа, вечером — тренировки?
— В «Хаммарбю» я — исключительно профессиональный спортсмен (улыбается). Но, разумеется, есть ребята, которые работают по основной профессии, а попутно тренируются и играют в клубах Элитсерии. К примеру, лучший бомбардир «Хаммарбю» Йеспер Йонссон работает служащим в банке.
— Форму поддерживали в родном Кемерове?
— Я вернулся домой 27 июня, и уже со 2 июля присоединился к «Кузбассу». Большое спасибо Алексею Китькову и Александру Тарасенко, которые разрешили работать с командой. Я прошел с ними всю «предсезонку», вышел вместе с ребятами на лед. Благодарен я и отцу Алексея — Владимиру Владимировичу Китькову, который посодействовал тому, чтобы я сыграл за дубль команды на Кубке Кузбасса. Это помогло мне пережить непростой период и подойти к сезону в полной готовности. Единственная проблема — это переход от русского хоккея к шведскому.
— Тумблер в голове?
— Да, ведь существует немало нюансов: от того, к примеру, как принимают мяч в России и как это делают в Швеции. Это абсолютно разные стили. К счастью, на поле существует один язык — хоккейный. Адаптируешься быстро.
— Нервничали из-за ситуации с документами?
— Самое тяжелое — ожидание. Я был на сто процентов уверен, что все, в конце концов, решится положительно. Мы с моим адвокатом подали документы на спортивную визу, но процесс одобрения изрядно затянулся. Решение постоянно откладывалось, и в Кемерово я провел 3 месяца. Зато пообщался с родителями и друзьями (улыбается). Самое обидное, что из-за возникших проблем я не смог помочь «Хаммарбю» ни в Кубке Швеции, ни в Кубке мира. А это дорогого стоит.
СУДЬБОНОСНАЯ ВСТРЕЧА С КИТЬКОВЫМ
— Раз уж мы «вернулись» в Кемерово, вспомним — кто привел вас на стадион?
— В хоккей меня никто не приводил! Раньше летом родители регулярно отправляли детей в пионерские лагеря. Мне было 7 лет, когда там мы познакомились со спортсменами из команды «Кузбассовец», которых тренировал Сергей Киприянов. Это был очень хороший тренер и человек. Я рано потерял отца, и Сергей Валентинович, не будет преувеличением сказать, заменил мне его в непростой период становления. На футбольном турнире меня и заметили. А зимой встали на коньки. Жил я другом берегу — на Бульваре, а тренировки проходили на «Шахтере». Но потом мой, 1986 год рождения закрепили за Александром Евгеньевичем Куземчиком, и мы стали заниматься у дома, на Ленинградском. Оттуда вышел, к слову, нынешний защитник «Кузбасса» Семен Козлов.
— Когда пришло понимание, что хоккей — это больше, чем детское увлечение?
— Лет в 17−18. До этого был момент, когда я «завязал» с хоккеем. После окончания очередного сезона я ушел домой и не вернулся. Поступил в колледж. Не тренировался ни летом, ни осенью, а в начале зимы случайно встретил Владимира Китькова. Он сказал, что на базе цементного завода организуется команда в Топках, которая будет выступать на первенстве города. Матчи были всего раз в неделю, и я подумал — почему бы и нет? После одной из игр Владимир Владимирович Китьковым вместе с Анатолием Петровичем Измаденовым разыскали меня и пригласили на тренировки с дублем «Кузбасса». Этот момент — один из поворотных в моей жизни. Если бы не та встреча, вряд ли я сейчас играл в хоккей.
— Кем бы был Иван Лебедев сегодня?
— (Улыбается) Трудно сказать. В детстве каких-то мальчишечьих иллюзий у меня не было. Старший брат по юниорам занимался боксом, а я пошел в хоккей с мячом. Попал в дубль «Кузбасса», где играли ребята постарше — 1983−1984 годов рождения. Плюс тогда же добавились ребята из Новосибирска — Денис Борисенко, Алексей Селиванов и другие. С того времени мы, кстати, и дружим!
— А потом вы достаточно неожиданно оказались в Швеции?
— Да, в дубле «Кузбасса» я подписал свой первый в жизни хоккейный контракт. Мы играли за фарм-клуб, но частенько тренировались с «основой». Посреди одного из сезонов Сергей Анатольевич Мяус предложил вариант с «Траносом» — поиграть в первом шведском дивизионе, набраться игровой практики. Я согласился, даже не раздумывая! Для меня самое важное было играть, и ни разу об этом не пожалел. Более того, Швеция стала первой моей заграницей.
— Чему можно было научиться в первом шведском дивизионе?
— Задачи у «Траноса» были амбициозные — выйти во вторую по силе лигу, Алльсвенска. И мы это сделали! По окончании сезона я вернулся домой. А летом позвонил Сергей Владимирович Ин-фа-лин, который в то время играл за «Стьернан», который также завоевал право повышения в классе. В Кемерове никто не удерживал, и так я оказался в Швеции на полноценном контракте. Можно сказать, попал в «русскую» команду: там же оказались Сергей Прищепа и Андрей Лынник, а тренировал клуб вместе с Ин-фа-лином Сан Саныч Епифанов. И мы с ходу чуть не вышли в Элитсерию!
— Но вы вернулись в «Кузбасс», где провели, по сути, первый полноценный сезон. И единственный.
— Да, в Кемерове в конце сезона традиционно проводится большой турнир, где мы встретились с ребятами из «Дружбы» — это коллектив со своей большой историей. Волею судьбы, на трибуне за финалом следил Владимир Владимирович Янко, который после матча задал всего один вопрос: «Хочешь ли ты быть в команде „Кузбасс“?». Как я мог ответить «нет»? У нас получился очень хороший сезон: я, наконец, получал игровое время в «Кузбассе», и мы вместе с командой завоевали бронзовые медали Чемпионата России.
— Получается, это был второй поворотный момент?
— Безусловно. Владимир Владимирович — это тренер, который может изменить мировоззрение игрока. Даже сейчас я часто пользуюсь его советами. Интересно, что это не какие-то специфические термины, а простые русские слова, доступные любому человеку. Нюанс в том, как тот или иной игрок их воспринимает? После любого разговора с ним я чувствовал внутреннее воодушевление и внутренний подъем. Многие говорят, что Янко — тонкий психолог. Скажу, что люди не врут (улыбается).
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ШВЕЦИЮ. И В РОССИЮ
— Ваш новый отъезд в Швецию связан с уходом Владимира Янко?
— Не стану этого отрицать. Команду возглавил Михаил Быков, который, откровенно говоря, не видел меня в «Кузбассе». Я понимал, что нужно искать другие варианты. Были предложения в России, но мы после свадьбы приняли с супругой Лианой решение, что я вернусь в «Транос». В Швеции у нас родилась наша прекрасная дочь Николь.
— Редкое имя даже для современного времени.
— Мы сознательно пошли на такой шаг, ведь у нее в паспорте местом рождения будет указана Швеция. Поэтому хотелось найти интернациональный вариант. Думаю, получилось неплохо (улыбается).
— Как вы познакомились с будущей супругой?
— Элементарно! После возвращения с Кубка мира осенью 2009 года мы пришли в ресторан с другом на встречу со знакомыми, среди которых оказалась Лиана. С тех самых пор мы в любви и счастье (улыбается). Когда возник вариант с «Траносом» и я подписал контракт на 3 сезона, даже не раздумывая, мы решили, что переезжаем вместе. Для нее, разумеется, это был совершенно иной опыт. Первый сезон вышел не совсем удачным, а во втором мы уже добились права сыграть переходный турнир за право выхода в Элитсерию.
— Чего не хватило «Траносу», чтобы выиграть «стыки»?
— Опыта. В команде было 5 хоккеистов, которым было всего по 15−16 лет. Один из них — Мартин Ландстрем, который сейчас забивает за «Вестерос». Мы много тренировались вместе, вместе выбирали клюшки. Что касается самих матчей, то против «Ветланды» мы выигрывали 75 минут 5:3, но проиграли на последних секундах. На том матче присутствовал Ирик Фасхутдинов, благодаря которому через несколько месяцев я вернулся в Россию.
— Атмосфера матчей в Швеции сильно отличается от российской?
— Безусловно. Скандинавы умеют создавать фантастическую атмосферу за счет каких-то мелочей — тех же элементарных свечей! Выходишь на лед, и буквально впитываешь эту ауру. Это круто! Даже на матчи первого дивизиона приходят сотни болельщиков, которые поют песни и весь матч поддерживают свою команду. Помню, когда я забивал или совершал удачное действие, даже пели «Калинку-малинку»!
ШАМСУТОВ И ПАШКИН
— Переехать в Швецию, где родился ребенок, а затем вернуться в Россию. Решение было непростым?
— Мы сели и все обсудили с супругой. Не скажу, спустя время, что это было ошибкой. Я получил огромный опыт в хоккейном плане: в «Волгу» тогда перешли Андерс Бруун, Робин Сундин, Калле Спьют и Михаил Пашкин, и половину сезона мы отыграли очень здорово. Судьба сложилась так, что со шведами мы дружим до сих пор, а Михаил Пашкин теперь тренирует «Хаммарбю». Летом в Ульяновск приехал Владимир Янко, который стал комплектовать команду. Но потом начались проблемы, и, в итоге, и он, и многие ребята покинули Ульяновск.
— Насколько морально тяжело менять клубы едва ли не каждый сезон?
— Само собой, это откладывает определенные трудности: нужно менять не только город, но и только-только налаженный быт. К счастью, я достаточно легкий на подъем! Искать новую команду пришлось уже в сентябре, и я не успевал оформить визу в Швецию. Как нельзя кстати поступил звонок из Казани. В «Динамо» мы здорово поработали с Дмитрием Щетининым, на игру которого за «Кузбасс» я ходил смотреть в детстве! Вспоминаю тот сезон с теплотой: да, у нас что-то не получалось, но многие матчи мы «вырывали на зубах». Плюс атмосфера и внутри, и вокруг клуба была очень позитивной. После окончания сезона в Казани начались финансовые, но я благодарен руководству клуба, которое никого не «кормило завтраками», а поступило честно, объявив реалии будущего сезона. Мы пожали друг другу руки, и остались добрыми друзьями.
— Мы уже сбились со счета, но в 2015 году, наконец, вы вновь уехали в Швецию…
— Тем летом со мной связалось руководство «Тиллберги», в которой играл Ринат Шамсутов. После того звонка о других вариантах я уже не думал — поехал в Вестерос. Не буду скрывать: я всю жизнь мечтал поиграть с таким мастером. Это дорогого стоит! Это вновь был опыт, который я приобрел. Оглядываясь назад, можно смело сказать, что каждый новый клуб и каждый новый сезон сделали меня таким, какой я есть сегодня.
— «Хаммарбю» — пожалуй, самый главный вызов в вашей карьере?
— Пожалуй, да. Это не просто титулованный клуб, это — целая история. Помимо хоккея с мячом, это хоккей с шайбой и гандбол. В шутку называю эту команду «Зеленым человеком» (улыбается). А по уровню организации и амбиций «Хаммарбю» можно сравнить с «Кузбассом».
— Какой тренер Михаил Пашкин?
— Достаточно требовательный. Мой первый сезон в Стокгольме совпал с первым сезоном Пашкина у руля команды. Несмотря на то, что мы играли вместе в «Волге», он требует с меня не меньше, а то и больше, чем с других (смеется). Михаил Андреевич во многом помог мне адаптироваться к стилю и скоростям. Он не боится рисковать и вселил уверенность во всех игроков: если ты выполнишь установку тренера «от» и «до», то результат обязательно придет. Мне импонирует стиль работы нового поколения тренеров: помимо Пашкина, того же Алексея Китькова. Они не копируют кого-то, а ищут что-то свое. Уверен, пришло их время.
АХНУЛ, ЧТО МОЮТ АСФАЛЬТ!
— Видите ли себя тренером в будущем?
— На данный момент, точно нет. Безусловно, я задумываюсь о том, что будет «после». Не буду скрывать, я хотел бы остаться в Швеции. Сейчас мы с женой изучаем шведский язык и местную культуру. Мы не забываем о том, что мы — русские, но однажды мы приехали в чужую страну, законы и традиции которой стараемся уважать.
— Долго покоряли шведскую лексику и грамматику?
— Я еще в процессе! Не скажу, что знаю его на 100 процентов. Наверное, я говорю по-русски уже шведскими словами, но на шведском еще точно не думаю! Иногда шведы не понимают меня, но что поделать? Супруга занимается с преподавателем, но лучше всех говорит Николь (смеется). Осенью она пошла в нулевой класс, и уже вовсю общается со сверстниками.
— Чем за все эти годы Швеция удивила вас больше всего?
— Помню, когда впервые сюда приехал, ахнул от того, что здесь моют асфальт! После Сибири это было откровением (улыбается). Второе откровение: то, что люди радуются жизни и наслаждаются каждой минутой и каждым днем! Даже находясь на работе, они ищут какие-то радостные моменты. Банкир ты или почтальон — неважно. Я долго недоумевал: почему мы не живем так в России?
— Многие, переезжая в Скандинавию, долго привыкают к чужой кухне.
— Первое время я тоже не понимал, как мясо можно есть с вареньем?! Но сейчас мне это нравится! После первого моего возвращения в Кемерово, друзья были уверены, что со мной что-то не так (улыбается). А я просто сказал, что было время подумать и посмотреть на свою жизнь с другой стороны. Я благодарен всему, что происходит в моей жизни, и теперь стараюсь, как шведы, быть счастливым «здесь и сейчас».