Полузащитник «СКА-Нефтяника» Александр Ким о перееезде в Хабаровск и сборной России, увлечении сноубордом и визите в Лувр, перелетах и несостоявшемся переходе в московское «Динамо» — в интервью клубному журналу «Pro хоккей с мячом».
Если бы еще год назад кто-то сказал, что игрок с лаконичной фамилией Ким будет защищать цвета хабаровского клуба, искушенные болельщики подняли бы автора подобных прогнозов на смех. Однако сегодня это свершившийся факт. Один из самых ярких полузащитников отечественного хоккея с мячом последних лет, прошедший школу кемеровского «Кузбасса», красногорского «Зоркого» и сборной России, ныне выступает за «СКА-Нефтяник». Невероятно скромный, Александр лишь, спустя семь месяцев после своего прибытия в Хабаровск, дал первое интервью.
— Александр, ты очень редко и с явной неохотой общаешься с прессой. За последние три года удалось найти только одно твое интервью. С чем связана такая «нелюбовь» к прессе?
— Мне не нравится, что мои слова часто искажают. Не знаю, почему это так происходит. Что-то зачем-то приписывают, что-то, наоборот убирают из текста. Из-за этого смысл сильно меняется. Получается очень не красиво. Кроме того, я не люблю публичности.
— Извини за некорректность… Фамилия Ким…
— Совершенно ничего некорректного. Мой отец — чистокровный.
— На кого ты больше похож?
— На маму.
— В твоем послужном списке значатся выступления за команды Новосибирска, Кемерово и Красногорска. Какой из этих периодов ты бы оценил для себя, как наиболее интересный, значимый?
— Наверное, все же, Кемерово. В тот момент в «Кузбассе» был очень хороший подбор игроков. Это были и мастера хорошие, и, что более важно, ребята сами по себе очень хорошие, дружные. Мы были вместе не только на поле, но и в обычной жизни. Часто проводили вместе свободное время. Очень хорошая команда была. Мне это очень помогло в становлении. Я пришел в «Кузбасс», когда мне было уже 24 года. Первый сезон практически полностью пропустил из-за травмы. Долгое время выходил на замену. Спасибо ребятам и тренерам — поддержали.
— После перехода в «Зоркий» твоя жизнь сильно изменилась?
— Когда я приехал в Красногорск, спросил у тренеров: «Чего вы от меня ждете»? Мне ответили, чтобы я играл так же, как и в «Кузбассе». Вроде бы — хорошо. Но у «Зоркого» стиль игры тогда заметно отличался от того, что исповедовал «Кузбасс». Пришлось подстраиваться. Первый сезон получился очень непростым. Все было далеко не так гладко, как бы мне хотелось. Потом, вроде бы, все наладилось, но, все равно было не просто. «Зоркий» больше придерживается шведского стиля, нежели «Кузбасс». И мне это не очень нравилось.
— Несколько лет назад твоя фамилия часто упоминалась специалистами, болельщиками. Отзывы были самые лестные. Но, тем не менее, в сборной команде России ты фигурировал редко. Честолюбие не страдало?
— Нет, наверное. Когда меня призывали в сборную, российская команда была очень сильной — чемпионом мира. С моим же приходом стала второй (смеется). На следующий год я попал в список кандидатов, но выступить на чемпионате мира помешала травма. Потом пошел процесс омоложения. Да и конкуренция за место в составе была очень высокой.
— Сейчас мог бы сыграть в сборной? Есть силы?
— Я думаю — мог бы. Но тренерам виднее. У них свои критерии подбора игроков.
— В твоей карьере было много ярких событий, много побед. Какие из них ты бы назвал самыми-самыми?
— Наверное, Кубок мира, который мы выиграли с «Зорким». Еще отмечу серебро чемпионата России, которое я выиграл вместе с «Кузбассом», выход в финал чемпионата вместе с «Зорким». Хороший тогда получился матч. Не повезло нам тогда немного. Вполне могли бы стать чемпионами. Так вот, и остался без золотой медали.
— А если вспомнить забитые мячи…
— Честно говоря, как-то не откладываются у меня мячи в памяти. Хотя… был матч, в котором я забил три мяча «Енисею», когда играл за «Кузбасс». Это был матч плей-офф, и мы его выиграли 6:0. Других — решающих голов, если говорить о таковых, в моей карьере не было.
— Как же получилось, что ты решил сменить Красногорск, практически Москву, на Хабаровск? Тем более, ты сказал, что тебе не импонирует шведский стиль игры. Тогда как «СКА-Нефтяник» многие обвиняют, как раз, в приверженности прагматичному хоккею.
— Я не согласен с такими отзывами. На мой взгляд, стиль игры «СКА-Нефтяника» — симбиоз, 50 на 50. Этого вполне достаточно, чтобы тренер мог варьировать тактику. Все зависит от соперника, и от состояния самих игроков. Где-то мы больше обороняемся, где-то больше атакуем. Невозможно постоянно атаковать. Бывают матчи, когда необходимо попридержать мяч. Что касается меня лично, то я здесь, в «СКА-Нефтянике», выполняю практически те же функции, что и в Кемерово. Я чувствую себя на поле вполне комфортно. Делаю то, что мне близко, что я умею. Могу сказать, что здесь задачи, которые передо мной ставят тренеры, мне более близки, чем те, что ставились в «Зорком». Если там я исполнял четкие функции бортового полузащитника, то здесь мне разрешают импровизировать, смещаться в центр. Больше креатива. Это если говорить об игре в атаке. В обороне же все четко, мое место на борту.
Что касается моего перехода в «СКА-Нефтяник». В прошлом году у меня закончился контракт с «Зорким». Если честно, думал, что останусь в Красногорске. Но не договорились в руководством клуба. Настаивать я не стал. И в это время мне позвонили из Хабаровска, сделали предложение, которое я принял.
— Шаблонный вопрос: расстояния не пугали?
— Пугали, чего греха таить. Но, сейчас в России не так много клубов, которые могут похвастать стабильностью и наличием хорошей инфраструктуры. Последнее, наверное, сыграло решающую роль. Всегда мечтал играть в крытой арене. Плохо переношу морозы (смеется).
— В Хабаровске, надо полагать обошлось без «прописки». А ранее подобную процедуру проходить приходилось?
— Нет, обошлось (смеется). На моей памяти нечто подобное практиковалось только в «Сибсельмаше». Вкладывали в кроссовок какой-нибудь предмет, ну и… по заду шлепали (смеется). Это называлось «банки». Я когда в команду попал, в ней еще было много игроков, ставших чемпионами России в 1995 году. Для нас — молодых, они были непререкаемыми авторитетами. «Дедовщины», конечно, не было. Но субординацию сохраняли.
— Если не делать акцент на бытовых условиях… Новосибирск, Кемерово, Красногорск… Какое место в этом списке занимает Хабаровск в плане визуального комфорта?
— Я бы поставил Хабаровск в один ряд с Кемерово. В Красногорске я, по сути, не жил. Моя квартира находилась в Москве, в Крылатском. Могу сказать определенно, что на первое место я бы поставил Новосибирск.
— В то время, когда ты выступал за «Кузбасс», эта команда пользовалась в городе огромной популярностью. В обычной жизни это как-то проявлялось?
— Нет, ничего такого особенного по отношению к себе я не чувствовал. Я вообще не люблю публичности. Поэтому относился к отсутствию к себе повышенного внимания совершенно спокойно.
— После переезда в Красногорск контраст в количестве болельщиков не давил?
— Очень печально, конечно, что в Красногорске на хоккей ходит мало болельщиков. Конечно, контраст был разительный. Но, что поделаешь, играть все равно нужно. А я играть в хоккей очень люблю.
— К слову, для тебя лично поддержка трибун сказывается каким-то образом, имеет она для тебя значение?
— Поддержка зрителей очень важная. Другое дело, сколько зрителей на трибунах. Одно дело, когда на стадионе пара-тройка сотен человек, и совсем другое, когда их 10 тысяч, как это было на последнем финале Кубка России или на игре за Суперкубок. Конечно, это придает силы, гонит тебя вперед.
— Не все равно, кто кого и куда гонит? Не смешивается все это во время игры?
— Раньше было такое, приезжаешь в Иркутск, на трибунах 20 тысяч сидит. Честно говоря, не обращал особого внимания. Казалось, что они за тебя болеют (смеется). Хотя, в уме-то ты понимаешь, что поддерживают они не твою команду.
— Давай оставим хоккейное поле. Наверное, ты, как и большинство людей твоего поколения, в детстве читал рассказы Виктора Драгунского. Помнишь, в одном из них герои отвечали на вопрос: что они любят, и чего не любят? Что любит, и что не любит Александр Ким?
— Люблю своих родных, домашний уют, веселье с друзьями, отдых на море. Это, если коротко. Так сказать, основное. Не люблю двуличных людей, некомфортную нервную обстановку. Это, опять же, если коротко.
— Ты сказал, что любишь родных, друзей. В чем это выражается?
— Сейчас мой быт практически полностью сосредоточен на семье. У меня маленький ребенок — 8 месяцев. Поэтому, стадион — дом — это все, что я могу себе сейчас позволить. Вот, теща прилетела, помогает по хозяйству. Мы ее в том году перевезли из Новосибирска в Москву, устроилась на работу — она адвокат, а сами переехали сюда (смеется).
— Ты создаешь впечатления очень жизнерадостного и позитивного человека…
— Так и есть (смеется). Люблю пошутить, посмеяться.
— В школе, наверное, художественной самодеятельностью занимался?
— Было немного. У нас в классе всего пятеро мальчишек было, остальные — девчонки. Поэтому приходилось участвовать практически во всех мероприятиях. В том числе, и в КВН.
— Признайся, у тебя наверняка есть стороннее увлечение. Не может быть такого, чтобы все хоккеисты вне стадиона интересовались исключительно кинофильмами и рыбалкой.
— Очень люблю сноуборд. Когда выступал за «Зоркий», мы с ребятами каждый год ездили куда-нибудь в горы. Впервые попробовал еще в Кемерово. Есть там такая гора Шерегеш. Там все и началось. Ребята из «Кузбасса» приучили. До этого на лыжах любил кататься. Но после того как попробовал сноуборд, лыжи забросил. Конечно, приходится осторожничать, чтобы, не дай бог, травму не получить. Помогает физподготовка, которую получаешь в клубе. Кстати, очень понравился серфинг. Но это уже летом.
— Где любишь проводить отпуск?
— Мне очень нравится путешествовать. Стараюсь брать машину, и на ней передвигаться. Нравится сам процесс передвижения с места на место, знакомство с новым. Мне это на много интереснее, чем просто лежать на пляже. В этом плане одно из самых ярких впечатлений оставило путешествие на автомобиле по Франции и Италии. Не скажу, что я любитель каких-то достопримечательностей, но Италия, конечно, покорила. Рим, Венеция… Это было здорово.
— Говорят, ты был в Парижском Лувре, видел знаменитую Мону Лизу.
— Да, заходили мы туда. Но я не большой знаток живописи. Честно говоря, не впечатлила меня эта картина (смеется).
— Положа руку на сердце. Если бы была возможность вернуть все вспять, пошел бы заниматься хоккеем?
— Трудно сказать. Я из простой рабочей семьи. Рядом был стадион, куда я в семь лет пошел заниматься футболом. На самом деле, это была хоккейная секция, где летом играли в футбол. Потом настала зима, пришлось играть в хоккей. Может быть, сейчас выбрал бы что-нибудь другое. Не хоккей с шайбой — это точно. По комплекции не подхожу. Может быть, футбол.
— Кстати, ты болельщик? Если про футбол.
— Если мы говорим о преданности конкретному клубу, то — нет. Я просто смотрю футбол. В большей степени европейский. Наш как-то не очень. Радости большой не приносит, к сожалению.
— Ты часто переезжаешь из города в город. Меняются команды. В этой «карусели» удается сохранять дружеские отношения с бывшими партнерами?
— Мы до сих пор дружим с Денисом Криушенковым («Кузбасс» — прим. авт.), Павлом Рязанцевым («Динамо»). К Денису я летом в гости ездил. С Женей Иванушкиным отношения поддерживаем, с Витей Чернышевым, Васей Грановским. Конечно, не часто видимся. Но, что делать.
— На льду дружеские отношения не мешают, когда приходится быть по разные стороны баррикад? Друзей не жалко «окучивать»?
— Бывает, конечно, и такое. Но все всё понимают, это же спорт. Хотя, по большей части, «окучивают» меня (смеется).
— В твоем списке друзей много динамовцев. А желание выступать за «Динамо» возникало?
— Было такое. Даже переговоры велись. Как раз у меня выбор стоял: «Динамо» или «Зоркий». Можно сказать, на полуслове переговоры прервались, и я поехал в Красногорск.
— В последние годы было много противостояний между «Зорким» и «Динамо». «Зоркий» часто обходил москвичей в различных турнирах, но взять верх в чемпионате не смог. Что помешало?
— Мне кажется, не хватало опыта. По мастерству «Зоркий» мало в чем уступал. А вот, опыта не хватало. И когда наступали решающие матчи, его нехватка сказывалась. Не получалось у нас сыграть, как надо.
— А что, на твой взгляд, мешает показывать стабильную игру «СКА-Нефтянику»? Говоря откровенно, не все матчи в этом сезоне вызвали у болельщиков положительные эмоции.
— Я не оправдываюсь, но посмотрите, какой у нас был жесткий график. Очень тяжело было играть. Невозможно все матчи проводить на высоком уровне. На это не способна ни одна команда. И ни один тренер не способен поддерживать хорошую физическую готовность команды на протяжении всего сезона. Я понимаю, что болельщикам хочется, чтобы команда всегда атаковала. Но такого не бывает. На первом месте стоит результат. Я тоже часто слышу от болельщиков, что «СКА-Нефтяник» должен только выигрывать. Конечно, мы все этого очень хотим. Но ведь против нас тоже не абы кто играет. Бывает, просто не получается игра. Ребята стараются, но не получается. Очень хочется, чтобы болельщики с понимание к этому относились. Не хватает где-то мастерства, где-то везения. Но, главное, нет равнодушия. Это я могу сказать однозначно.
