Полузащитник нижегороского «Старта» и сын двукратного чемпиона мира Антон Рычагов о восстановлении после перелома, смене амплуа и критике отца — в интервью газете «Советский спорт».
Из девяти сезонов, проведенных в составе хоккейного «Старта», нынешний выдался особенным для старожила нижегородской команды Антона Рычагова. Начать с того, что привыкшему играть на позиции нападающего хоккеисту пришлось поменять игровое амплуа. А под занавес регулярного чемпионата 29-летний Рычагов с переломом ноги оказался в «лазарете»…
ХОТЕЛОСЬ ПОБЫСТРЕЕ ОТДЕЛАТЬСЯ ОТ ГИПСА
— Антон, из-за травмы вам пришлось пропустить весенние «утешительные» турниры в Казани и Ульяновске. И нижегородских поклонников русского хоккея очень интересует, как идет процесс восстановления.
— Состояние с каждым днем все лучше и лучше. Начал выходить на лед, на прошлой неделе провел первую полноценную двухчасовую тренировку. Правда, в конце чувствовалась усталость — столько на коньках не стоял! А так, можно сказать, в тренировочном процессе вливаюсь в основную группу.
— А что с вами случилось на финише регулярного чемпионата?
— В последнем матче с «Зорким» за две минуты до конца кто-то из молодых игроков красногорской команды рядом со мной делал вираж и споткнулся. Одну ногу я успел перекинуть, а на вторую соперник обрушился всем своим телом. В результате — перелом, пришлось накладывать гипс.
Вообще, у меня это первая настолько серьезная травма, если не считать разрыв связок ключицы, случившийся несколько лет назад (играл в ринк-бенди за вторую команду). С непривычки оказаться в гипсе, конечно, очень тяжело. Если первую неделю еще более или менее пережил, то потом просто не знал, куда деваться. Хочется играть, есть силы и желание, а вместо этого лежишь дома, ходить неудобно. То есть состояние было такое, что никому не пожелаешь. Думал: вот бы поскорее гипс снять. А убрали, опять не могу передвигаться — находясь в гипсе, мышцы на ноге успели атрофироваться…
— В психологическом плане, наверное, тоже было тяжело?
— Конечно. Когда команда уехала — сначала в Казань, потом в Ульяновск, постоянно следил, как «Старт» играет. Хотелось помочь команде даже в этих «утешительных» турнирах. А какой из меня боец — с гипсом? Ничего не оставалось, как переживать за одноклубников на расстоянии. Что ж, у всех травмы бывают. Главное, что в конце сезона травмировался. Если бы осенью все это случилось, было бы вообще ужасно.
СМЕНА АМПЛУА ПОШЛА НА ПОЛЬЗУ
— В межсезонье в «Старте» сменился главный тренер. У вас были сомнения, удастся ли найти с ним взаимопонимание?
— Мне кажется, у многих ребят были определенные сомнения — все новое, и ты не знаешь, что будет дальше. Но на предсезонке с обновленным тренерским штабом было интересно работать. Новые тренировки, появился тренер по ОФП, чего раньше у нас в команде не было. Стали в зале «Сормович» заниматься, попробовали себя даже на борцовском ковре. (Улыбается.)
— В этом сезоне вы играли на позиции бортового полузащитника. Сложно было перестроиться после стольких лет, проведенных в линии атаки?
— Кстати, этот сезон я тоже начал как нападающий — играл на этой позиции на первом этапе Кубка России в Ульяновске. Но однажды утром в наш гостиничный номер зашел главный тренер «Старта» Эдуард Александрович Саксонов. «Как ты относишься к тому, чтобы сыграть на борту?» А что я мог ответить, если никогда там не играл? Сижу, говорю: «Могу попробовать». Тренер объяснил мне, что нужно делать. Для начала я заменил кого-то из наших «бортовиков» по ходу матча, раз мяч отнял, второй отнял — похвалили. И все, на следующую игру поставили в стартовый состав. Очень благодарен тренерскому штабу «Старта» за то, что нашли мне другую позицию, дав возможность по-новому почувствовать себя в хоккее. Появился азарт, хотелось играть.
— Можно сказать, что если бы вы остались нападающим, то и в этом сезоне играли бы немного?
— Наверное, так и было бы, если бы не забивал. У меня получается, что в одном сезоне могу нормально забивать, а на следующий год вообще не забить. Плюс, в «Старт» пришли Дмитрий Чехутин и Вячеслав Швецов — то есть конкуренция в линии атаки была очень большая. А в качестве «бортовика» сезон у меня удачно сложился. На льду проводил много времени — честно говоря, даже не помню, чтобы в предыдущие годы в «Старте» столько играл! Так что нынешний сезон запишу в актив, несмотря на травму.
ПОПРОБОВАЛ ПОСТАВИТЬ СЫНА НА КОНЬКИ
— Если бы не травма, у вас была возможность поехать в Казань, где в это время проходили матчи Кубка Гагарина с участием «Ак Барса», за который выступает ваш друг Михаил Варнаков…
— Мы со «стартовцами» тоже об этом подумали и даже прикидывали, кому идти за билетами. (Улыбается.) Но когда я позвонил в Казань, оказалось, что как раз в это время команда Михаила Варнакова отправлялась на выездные матчи плей-офф. То есть, мы никак бы не попали на «Ак Барс». Ничего страшного — скоро с Мишей увидимся в Нижнем Новгороде. В ходе сезона Варнаков постоянно живет с семьей в Казани и сюда на выходные не приезжает. Но у нас есть традиция — наша торпедовская команда, бывшие воспитанники хоккейной школы, весной всегда собирается вместе.
— Пройдя школу хоккея с шайбой, не жалеете, что оказались в другом виде спорта?
— Кто-то, возможно, скажет, что в хоккее с шайбой у игроков более высокие зарплаты, чем у нас. Это я знаю. И все-таки, я доволен, что в свое время перешел в хоккей с мячом. Не будем забывать, что когда мы заканчивали школу, в России не было ни МХЛ, ни ВХЛ. Была одна лига, и все. В лучшем случае, вторая команда. Отец правильно сказал мне: «Давай в хоккей с мячом». Хотя, допускаю, что если бы школу я заканчивал сейчас, то, выбирая, куда пойти, еще не факт, что поменял бы вид спорта.
— Ваш папа играл в русский хоккей. Получается, вы продолжатель семейной традиции?
— Скажу больше, отец в хоккей с шайбой тоже играл. Причем в торпедовской школе занимался у Владимира Петровича Садовникова, который стал и моим первым тренером! Но, как рассказывают родители (я этого, естественно, не помню), в хоккей с шайбой меня, оказывается, мама отвела. (Улыбается.) Сейчас отец по возможности ходит на домашние матчи «Старта», но игру мы уже давно не обсуждаем. Разве что папа позвонит и скажет что-нибудь типа: «Ты куда мяч отдал? Неужели не видишь, что делаешь?» или «Как ты сегодня катался, я тебя в два счета на коньках обгоню»… Но чтобы обижаться на критику отца — такого нет. Свои ошибки я и сам прекрасно понимаю.
— У вас растет сын. Какова вероятность, что младший Рычагов тоже пойдет по хоккейным стопам отца и деда?
— Сыну Никите четыре года. Зимой пробовал поставить его на коньки — ходил с ним на массовое катание в ФОК «Мещерский». Пока малыш ленится: немного покатается и просится на руки: «Я устал». Мы с женой особо не заставляем. Даже с Мишей Варнаковым по этому поводу советовался, и он говорит, раньше пяти лет вообще нечего делать. Хотя сам Михаил своего сына на коньки гораздо раньше поставил, и у него парень вовсю в хоккей играет. (Улыбается.)
